Всеобщая роботизация производства не настанет никогда. Все песни про то, что тяжелый труд вот-вот будет переложен на железные плечи совершенных машин – не более, чем фантастика. Трудовые резервы, способные таскать больше, кидать дальше, вкалывать на конвейере и портить глаза, вручную сшивая дешевую одежду, будут нужны человечеству всегда, в любом государстве, при любом строе.
Крепкие нетребовательные шахтеры для экономики, пожалуй, важнее, чем десяток-другой ученых, и уж точно нужнее, чем менеджеры по продажам.
Для России это хорошо. Однако, самым сильным всегда оказывается такое государство, в котором трудится, по большей части, свое население. «Понаехавшие» все равно остаются чужаками, они готовы сбежать в любой момент, нелояльны, обладают чуждыми культурными особенностями. Экономическая выгода в этом случае исключительно на разнице оплаты труда в богатой и бедной стране.
Как же сделать, чтобы собственное население охотно отправилось на производство? Мы уже выяснили, что платить достойную плату за труд – не вариант. Но есть еще один способ: уговорить. Точнее, настроить на выученную беспомощность. Добиться того, чтобы население отправилось на производство не охотно, а безысходно.
Допустим, элитарность «высшего образования» — это ловушка выученной беспомощности. Более полезный шахтер всегда зарабатывает меньше, чем менее полезный банковский служащий, порхающий с места на место. Или, допустим, модный системный администратор – ах, он разбирается в компьютере! Да, конечно, он умет нажимать десяток кнопок. И если бы не пропаганда элитарности «чистого труда», любой рабочий мог бы тоже научиться их нажимать. Но не может. Потому, что в его голове работает программа: «Это компьютер, это для интеллигентов, это не для меня».
Был у меня недавно разговор с одним тружеником станка. Молодой парень зарабатывает минимальную заработную плату, хотя знает и умеет побольше некоторых. Я спросил, не пытался ли человек поменять свою жизнь. Мне ответили: «Однажды я ушел с завода и устроился менеджером по продаже холодильного оборудования, но там нужно было уметь работать с компьютерными программами, я ничего не понял и ушел». Но это очень простые программы. Их легко осваивает каждый, кто верит в себя. Рабочий в себя не верит. В него заложили веру в то, что его предел – стены завода и минимальная оплата труда. Он не изменит свою жизнь и не станет получать больше денег.
Никто не призывает бросать производство и изучать компьютеры. Работать на производстве нужно. Но у человека должен быть выбор: достойная оплата рабочего труда – достойная оплата «нерабочего» труда. А получается странный выбор: никакого. Или ты получаешь копейки на заводе, или ты не в той семье родился. Похоже чем-то на индийские касты, верно? Оттуда сценарий и брали.
Чтобы рабочий класс, как говорится, не рыпался, и многого не требовал – а то они могут! – в общество внедряется идея, что низкая оплата рабочего труда, это нормально, ведь рабочий – нетребовательный, низко развитый, примитивно мыслящий организм, которому нужно всего ничего. Употребить в выходные, расслабиться в семейном насилии, погорланить песен и побиться на кулаках с таким же муравьем.
Образ вечно чумазого и пропитого рабочего намертво впаян в культуры всех стран. СССР совершил когда-то попытку это исправить, но позже явились эффективные менеджеры, и вернули все на место.
В любой культуре рабочий человек – это тот, который должен довольствоваться тем куском, который ему бросили, не требовать лишнего, и… не сметь покидать касту.
Таким образом и происходит эксплуатация. И каждый из вас, кто посмеивается над «недоразвитыми» работягами, поддерживает эту антигуманную концепцию. Дискредитация рабочего труда: знай свое место, раб.
Источник: salik.biz
